– Дима, это что такое? Откуда у неё мой номер? – я показала мужу сообщение, присланное его бывшей женой.

– Не знаю, – растерялся муж. – Закинь ее в черный список, я с ней поговорю.

– Номер! Мне наплевать, что эта дура пишет. Откуда у неё мой номер?

Муж пообещал, что разберётся, и разобрался: мой номер телефона Ксюше дала свекровь. Ксюше так хотелось меня обругать, что свекровь пошла ей навстречу.

Замуж вышла с дочкой на руках, сейчас ей три и семь. У Димы от Ксюши сын, ему сейчас восемь лет. Матвей слегка невоспитанный, немного избалованный, мать с бабушкой всё ему разрешают. У нас дома Диме приходится несколько раз одергивать Матвея, только тогда он начинает вести себя нормально.

Приезжал Матвей на выходные. Все были дома: я, Дима, дочка. Дима с детьми гулять ходил, я дома прибиралась. Вечером мультфильм смотрели. Ничего необычного за Матвеем никто не заметил. В воскресенье вечером Дима отвёз сына к Ксюше.

Утром в понедельник перед садиком я полезла на холодильник за баночкой с витаминами. Каждое утро дочке даю витамишку. Баночка была пуста. Я посмотрела по мобильному банку, когда расплачивалась в аптеке, и вычислила, что в баночке должно остаться двенадцать штук. В воскресенье утром витамины были, в понедельник утром уже не было. Дочь съесть не могла, холодильник высокий, она бы не достала даже с помощью стула.

Диме сказала. Он сыну позвонил. Матвей признался, что съел витамины. Ксюша паниковать стала – вдруг сыну станет плохо, лучше надо лекарства прятать, какого лешего за её ребенком смотрели через пятую точку.

Дима и Ксюша полаялись между собой. Дима пообещал, что накажет сына за липкие руки, Ксюша винила меня в том, что Матвей чуть не отравился. В школу в тот день Матвей не попал, Ксюша его водила к педиатру. Всё с Матвеем было нормально. Врач сказал пару недель витамины не давать, дозировка маленькая, должно быть всё хорошо. Ксюше было рекомендовано наблюдать за Матвеем.

Я не знаю, в чем моя вина. Откуда я могла знать, что восьмилетний ребенок способен сожрать не одну витаминку, а много? Не спросив, не узнав. Просто залез и съел. Если ему тоже хотелось, мог бы попросить у отца.

У Ксюши я осталась чуть ли не великой отравительницей. Она взяла у свекрови мой номер, написала сообщение с гаденьким содержимым. Такая интересная: я Матвею никто, никакой ответственности за него не несу. Он был у отца, с отца и спрос. А за то, что витамины были взяты без спроса и съедены втихую, спрашивать надо с обоих родителей. Никак не с меня.

Свекровь, когда Дима ей морально по шапке настучал за мой номер телефона, тоже высказалась, что Матвею повезло, съедены были витамины, а не таблетки. И ругать меня надо – храню препараты в доступном для детей месте. Извините, но если второклассник готов совать в рот что попало, наверное, надо показать его врачу для проверки наличия умственной отсталости.

Ксюша вредничает – Матвея к Диме не отпускает, мало ли чем я его ещё отравить попытаюсь. Её номер телефона внесла в черный список, больше она меня не тревожит. Свекрови поставила ещё один жирный минус – зачем раздавать чужой номер телефона кому попало? Я понимаю, она бы, например, номер Димы, который вдруг стал бы скрываться, сдала его бывшей жене, у них сын общий, есть повод для общения. Но мы с Ксюшей друг для друга совершенно посторонние женщины.

Витамины дочке купила. Убрала к нам в комнату. Чтобы найти, надо постараться. Если Матвей приедет, а это рано или поздно случится, и найдет их, то будет повод задуматься, не стоит ли надрать ему уши. Не люблю, когда роются в моих вещах, и раз родители не могут объяснить ребенку, что нельзя брать то, что тебе не принадлежит, то я этим займусь. Какая разница, что я сделаю, если у Ксюши и свекрови я всё равно всегда буду виноватой? Записано со слов Насти.